"Я не ищу себе врагов": Кополовец о 23 днях в больнице и почему не станет тренером – ЭКСКЛЮЗИВ

“Мы выходили не просто играть – мы шли на поле, как на войну”

– Начать хочется с самого родного. Закарпатье для многих – это отдельная планета. Мир внутри страны. Как объяснить человеку из Киева, как это – быть закарпатцем не только в быту, но и в футболе, в общении?

– Я понимаю, к чему вы ведете, но смотрите – здесь такая история: когда-то Австро-Венгрия, потом Мадьяры, потом Чехи, потом еще кто-то... Все перемешалось. У нас такой интернациональный народ – всяких кровей. Может, поэтому и язык немного суржик, немного "по-белорусски", как я иногда говорю. Но главное не как ты говоришь, а кто ты, как человек. С добрым сердцем, нормальный, простой – и все. У нас тут таких много. И никто тебя не будет делить. Я не чувствую, что я какой-то другой. Я – украинец. И это самое главное.

– Если вспомнить ваше детство – именно закарпатское, что осталось с того времени в сердце?

– Знаете, времена были другие. Детство – настоящее. Не было ни телефонов, ни интернета. Были песок, футбол во дворе, были ребята, были игры, которые закаляли характер. Мы учились самостоятельности, уважению к старшим, мы понимали цену вещам. А сейчас? Все иначе. Дети с родителями, родители за ними – и оно немного расслабляет. Они не чувствуют того, что имели мы. Я счастлив, что родился в то время. Мы еще успели пожить настоящей жизнью, подружить, пообщаться вживую. Без экранов. Мне жаль тех детей, которые не имеют этого. Мы жили, а сейчас все виртуальное.

– Именно из Закарпатья началась ваша футбольная история. Как вы пришли в футбол и кто тогда был вашим главным союзником?

– Да сейчас мама уже бежит с водичкой, еще не успел ребенок чихнуть. Я вообще не понимаю, зачем это все. Что это за подход? Мы же видим, как оно теперь – на турнирах по 10 детей, а родителей – двадцать. И что в результате? Ребенок все это видит, чувствует и начинает использовать. Потому что знает: есть папа, есть мама – всегда прикроют. А это же расслабляет. У нас было иначе. У нас – самостоятельность, характер, умение самим идти к чему-то. Может, поэтому и получилось дойти до футбола. Потому что должен был сам себя продвигать.

"В Днепре интереснее, чем в Динамо": Федорчук – о Ротане, кайфе детей-футболистов, новом клубе и финале ЛЕ

– В Карпатах вы стали легендой. А какой матч или момент из того периода оставил самый большой след?

– Да много было матчей – хороших, действительно классных. И Лига Европы, конечно, больше всего запомнилась. Галатасарай, Боруссия, полные стадионы, бешеная поддержка, эмоции, все это не забывается. Выйти против таких команд – это уже что-то. Гранды, другой уровень, другие скорости. И даже если не выиграли, то выступали достойно, не было стыдно. Поэтому одной игры не выделю. Но та Лига Европы – она в сердце.

– Если сравнивать те Карпаты, в которых вы играли, с нынешними – какое главное отличие? Насколько команда сегодня похожа на ту, к которой вы привыкли?

– У нас тогда был характер. Агрессия – тоже. Мы выходили на поле и грызли землю. Мы выходили не просто играть – мы шли на поле, как на войну. Агрессия, характер, заряд – все это было на порядок выше. Мы боролись так, будто это последний матч в жизни. Сейчас немного другие времена, другое поколение. И, возможно, новые ребята имеют другие подходы, другую ментальность – и это тоже нормально.

Но тогда мы по-другому относились к игре. Мы больше ценили то, что имели. Мы смотрели друг другу в глаза и точно знали: сегодня соперник не повезет отсюда победу. Просто не имеет права. И это не про пафос – это про внутреннее ощущение. Чемпионат тогда был сильнее, жестче. Но главное – мы жили каждым матчем. И именно этого, как мне кажется, сегодня немного не хватает.

"Играл с температурой и, в конце концов, меня просто забрала скорая. Врачи сказали, что все серьезно"

– Вы сейчас работаете в системе скаутинга. Поделитесь опытом: игрока видно с первого прикосновения к мячу, или все же нужно время, чтобы разглядеть потенциал?

– Если мы говорим о детях – они очень быстро меняются. Сегодня видим одного, а через полгода – совсем другой. Есть много внешних факторов, влияющих. Например, недавно была ситуация: смотрим парня – и он просто теряется на поле. Начали выяснять, что произошло, и оказалось, что родители разводятся. Ему 14. Это сразу отражается на психологии.

Но если ребенок талантливый, то это видно. Мы видим потенциал, видим качества. Просто важно понимать, что ребенок – это процесс, а не результат. И в скаутинге надо уметь это почувствовать, не спешить с выводами.

– А если говорить о том, каких игроков вы бы хотели видеть именно в Карпатах? Какие черты являются ключевыми?

– Я работаю в структуре Карпат, поэтому скажу прямо: хотелось бы видеть ребят с характером. Львовский футбол всегда был о характере, о самоотдаче. Конечно, мы оцениваем скорость, технику, мышление – все это важно. Но есть футболисты, которые не были самыми талантливыми, но благодаря характеру сделали карьеру. И таких примеров очень много. Это и есть для меня приоритет: желание, самоотдача, сила духа. Все остальное можно подтянуть.

– Если вернуться к вашей личной истории: есть какой-то момент из прошлого, который остается в памяти, хотя о нем почти никто не спрашивает?

– Есть. Это история еще с моих довольно юных лет. Я очень сильно заболел – была тяжелая пневмония. Мы тогда играли на каком-то турнире. Я уже был болен, но играл – не знал, что имею воспаление легких. Тогда не было такого подхода, как сейчас: немного кашляет – уже не играет. А я играл с температурой и, в конце концов, меня просто забрала скорая. Врачи сказали, что все серьезно.

Лежал 23 дня в больнице. У меня в легких была вода – пришлось откачивать. Я потом долго восстанавливался. И вот думаю: а если бы тогда не вернулся к футболу? Этот момент для меня – очень важный, потому что мог все изменить. Он напомнил, насколько хрупкой может быть карьера и жизнь в целом.

"Много классных футболистов-пенсионеров, которые еще могли бы поиграть. Болельщикам было бы интересно на них посмотреть"

– Если не вспоминать истории, связанные со здоровьем, то что из футбольного прошлого острее всего врезалось в память? Возможно, драматическое удаление или разговор с тренером, который оставил след?

– Удаление... ну, такое было. Возможно, что одна красная за все время. Но, честно, не стал бы выделять какие-то конкретные моменты. У меня не было каких-то больших конфликтов или трагедий с тренерами. На поле – также без подобного. Да, бывали эмоции, бывали разговоры после игры, но чтобы прямо что-то драматическое... Да и вообще – я же не из тех, кто ищет себе врагов.

– Вы всегда были одним из самых харизматичных футболистов. Такая искренность и открытость – это от природы? Или, все же, часть продуманного имиджа?

– Да какой там имидж ... Какой есть – такой есть. Это Закарпатье. Здесь люди открытые, прямые, с добрым сердцем. Возможно, где-то это передалось мне. Но никогда не играл роль и ничего из себя не строил. Просто жил и вел себя, как чувствовал.

– Когда в последний раз вас узнавали на улице? Что больше всего запомнилось? Какие фразы чаще всего кричат фанаты?

– Сейчас я был на футболе – Карпаты, Полесье – и много людей подходили. В последнее время больше всего во Львове, в Киеве тоже постоянно подходят люди. Это, конечно, приятно, потому что львовяне нас не забывают. В Ужгороде меньше, потому что это маленький город, и все меня здесь знают – они привыкли, никто со мной не церемонится, никто не фотографируется, потому что все меня здесь хорошо знают.

А во Львове, конечно, болельщики замечательные. Это правда, что во Львове они лучшие – никого не забывают, всегда фотографируются, всегда хотят что-то поговорить. Сейчас возрождается футбол во Львове. Я думаю, если бы не война, то полные стадионы ходили бы на нас.

– Изменился ли ваш взгляд на игру с появлением такого феномена, как медиафутбол?

– Это классная штука. Этот футбол универсальный. Его смотрят и дети, и девушки, и взрослые. Если классический футбол смотрит определенная каста людей, то медиафутбол может смотреть любой, потому что он необычный. Плюс – много блогеров, детям интересно, девочкам тоже. Я слышал, что многие дети любят этот футбол, потому что он другой.

Думаю, что он будет развиваться, и каждая команда, когда закончится война, захочет иметь такую медийную команду, тем более – Карпаты. Здесь большая история, много классных футболистов-пенсионеров, которые еще могли бы поиграть. Болельщикам было бы интересно на них посмотреть. Во многих странах уже есть такие медийные команды. И в Украине, я думаю, тоже этот формат будет развиваться – он точно не помешает. В Карпатах есть много интересных, оригинальных людей, которые сейчас не очень активны в игре, но могли бы еще немного поиграть, и болельщики бы на них посмотрели.

"Тренеров и без меня хватает. Это очень тяжелая и неблагодарная работа. У меня есть друг – Васька Кобин. Я видел, как он волновался, как все пропускал через себя"

– Кто для вас сейчас в медиафутболе наиболее знаковые фигуры?

– Ну, смотрите, конечно, что самые яркие персонажи – это Милевский, Алиев, Морозюк и Селезнев. Это те, на которых держится медийный футбол. И, по моему мнению, таких должно быть еще больше. Посмотрите, сколько у нас когда-то было харизматичных, классных футболистов – их реально можно собрать по этим командам. В каждом городе были такие звезды. Они интересны для болельщиков. И в каждой медиакоманде могут быть свои легенды – бывшие игроки, которые имеют харизму, историю.

– Сейчас, как я понимаю, нет какого-то четкого отбора в медиафутбольные команды?

– Да, честно говоря, сейчас сложно об этом говорить, потому что идет война. И медийный футбол не может полноценно развиваться. Много шуток, скандалов – а сейчас это не всегда уместно. С таким не разгонишься, понимаете? Но если бы не война – я уверен, формат был бы очень популярен. Люди сейчас сильно любят интриги, веселый контент. И таких форматов бы стало больше.

Хорошо, что медиафутбол вообще существует. Благодарность людям, которые его держат. Много людей, которым это интересно и которые готовы вкладывать деньги. Но, опять же – вот закончится война, и я уверен, что этот проект станет очень востребованным в Украине.

– Вы наблюдаете за большим количеством футболистов – как молодых, так и более зрелых – в классическом футболе и в медиа. Есть ли кто-то из современных игроков, в ком вы узнаете себя – по характеру, эмоциям, самоотдаче?

– Так, чтобы я прямо узнал в ком-то себя или чтобы кто-то был похож на меня – честно говоря, нет. Я не вижу. Наше поколение было совсем другим – более зрелым. Мы умели терпеть, умели "грызть землю", самоотдача у нас была на первом месте. Поэтому я не могу с кем-то себя сравнить. Да, есть много классных футболистов – я не говорю, что сейчас плохо. Но именно такого, чтобы я глянул и сказал: "О, это как я!" – нет, не вижу.

– Вас не тянет в тренерское дело? Не хотите передавать опыт?

– Если честно, я не сдаю на лицензии. И не думаю, что буду. Тренеров и без меня хватает. Это очень тяжелая и неблагодарная работа. Она изнурительная – эмоционально и физически. Я вижу, как за год-два многие тренеры буквально "выгорают", стареют на глазах, как у них пошатывается здоровье. Я не хочу для себя такой судьбы.

Я очень уважаю тренеров и их труд. Это ежедневные переживания – что сделал правильно, что не так, как дальше. У меня есть друг – Васька Кобин. Я видел, как он волновался, как все пропускал через себя. Поэтому я всем тренерам желаю здоровья, силы. Но сам – не хочу. Думаю, что тренером я не буду.

"Относительно фаворитов – у нас есть много классных команд. Это и Шахтер, и Динамо, и Карпаты, и Полесье, и Рух. Думаю, эта пятерка будет очень интересной"

– Кажется, когда ты еще игрок, не до конца осознаешь, насколько сложная и энергозатратная работа у тренера. Возможно, определенная переоценка приходит уже с опытом, после завершения карьеры. Изменилось ли ваше отношение к тренерской роли со временем?

– Конечно. Когда ты еще играешь, не понимаешь глубины этой ответственности. Тогда, когда тебя не ставят в состав, ты злишься на тренера, обижаешься, что-то переживаешь. Но со временем осознаешь – он же не хочет себе худшего. Он ставит того, кто, по его мнению, даст результат. Теперь я понимаю, насколько это сложная и ответственная работа. Сейчас все вроде хорошо, а потом – два матча проиграл, и уже вопрос об отставке. Тренер живет от игры к игре. Сегодня ты – на коне, завтра – тебя уже готовы увольнять. И это постоянная психологическая нагрузка, постоянный стресс. В таких топовых командах – это еще и дополнительное давление, потому что каждая игра имеет значение.

Поэтому у меня большое уважение к тренерам. Но, как я уже говорил, это не для меня. Кто-то должен эту работу делать, но я – не тот, кто ее выдержит. Сейчас, кстати, чувствуется смена поколений в тренерстве. Появляется много молодых, амбициозных тренеров. Их хотят видеть и руководители клубов, и футболисты. Потому что что может сказать 60-летний тренер 20-летнему футболисту, если не говорит на его языке? Современный футбол требует новых подходов, новых идей. И молодые тренеры, которые еще недавно сами играли, лучше понимают потребности игроков. Поэтому я уважаю всех, кто этим занимается, считаю, что сейчас у нас есть очень хорошие тренерские штабы. Но сам тренером быть не хочу.

– Когда-то вы говорили, что хотите быть известным благодаря футболу, а не потому, что что-то смешное ляпнули. Что изменилось в вашей философии с годами?

– Прошло время – и я увидел, что людям заходят такие фразы. Мне приятно, что они нравятся. Много моих мемов. Но, пожалуй, именно фраза "Такое чувство, что Бог нас наказывает" так сильно и зашла, потому что очень точно подходит к нашей сегодняшней реальности. Серьезно – летают ракеты по мирным городам, постоянный стресс. И ты думаешь: за что?

Мы же мирная страна. Мы добрые, светлые люди, мы нормально себя ведем, открыты ко всем. Мы не какие-то там дикие племена – мы Центральная Европа. И вот ты не можешь понять, как в XXI веке такое может твориться. Это просто ужас. И поэтому людям близко это ощущение – что "что-то не так". И эта фраза – она стала такой народной, потому что точно ложится на нашу жизнь сейчас.

– Вы прошли немало – и в карьере, и в жизни, были в центре мемов, информационных штормов. Что сейчас помогает вам держаться в ресурсе, где берете вдохновение?

– Главное – понимать, что после футбола жизнь не заканчивается. Да, мы уже не играем профессионально, но хочется оставаться в футболе – потому что это наши друзья, это среда, где ты живешь. Медийный футбол нас всех собрал снова – мы ездим, встречаемся, играем в благотворительных матчах. И это очень нужно.

Потому что я такой человек – мне не сидится дома. Мне хочется видеть людей, общаться, быть в форме. И именно через такие игры мы остаемся в тонусе – физически и эмоционально. Мы ищем себя после футбола – и это нормально. Иногда открываешь что-то новое в себе.

– А музыка? Есть какие-то песни, которые сопровождают вас в жизни?

– Да. Мне сейчас очень нравится украинская музыка. Не вся, конечно. Но Пивоваров, "YAKTAK", все наши украинские ребята – слушаю с удовольствием. Сейчас очень зашли песни Drevo, "Смарагдове небо" – слушаю, и просто кайф. Едешь или идешь без настроения – включил и все: уже летаешь, уже другое настроение. Поэтому сейчас – только украинская музыка. Она дает силы, заряд и веру.

– Вот сейчас, вспоминая разные эпизоды жизни – есть что-то, о чем вы больше всего жалеете? Или, наоборот, что-то такое, что никогда бы не хотели менять?

– Если честно, нет чего-то такого, о чем я сильно жалею. Слава Богу, не было моментов, которые бы я хотел вычеркнуть или переиграть. В принципе, я всем доволен. Все было так, как должно было быть.

– Что бы вы сказали молодым футболистам? Какие наставления дали бы от себя, уже опытного человека?

– Я бы хотел им сказать: главное – не опускать руки и стараться. Потому что сейчас молодежь очень расслаблена. Много факторов, которые отвлекают, сбивают с дороги. Посмотрите, сколько сейчас ходит с сигаретами. Я – человек, который никогда в жизни не курил. А теперь все – с сигаретами, с теми "снюсами", или как они называются. У каждого в руках. И это все – влияет, отвлекает.

У нас очень талантливые дети. Я это вижу – в каждом дворе, в каждом селе, в каждом городе есть одаренные ребята. Но, к сожалению, этот виртуальный мир их сбивает с дороги. Телефоны, соцсети, влияние извне – все это втягивает и съедает фокус. Я хочу, чтобы ничто не сбивало их с правильного пути. Не обязательно стать футболистом – главное, чтобы занимались спортом. Спорт – это дисциплина, это характер, это постоянная борьба с собой. Ты учишься терпеть, ты закаляешься.

Сейчас много вредных привычек, много внешнего влияния. Все смотрят друг на друга, копируют. А откуда это все? Из интернета, с телефонов. Я им желаю одного: чтобы ничего не мешало им – ни играть, ни заниматься спортом, ни становиться лучше. Чтобы они нашли свою дорогу – и держались ее до конца.

– Не могу не спросить вас об ожиданиях и прогнозах на этот сезон, который обещает быть интересным: много кадровых изменений в командах, новые тренерские штабы. Что думаете об этом? Возможно, кто войдет в первую пятерку?

– Ну, конечно, все команды сейчас усиливаются. Посмотрите, какие президенты, какой финансовый подход, сколько новых футболистов приходит. Но тут еще важен один момент – сейчас легионеры не так активно едут в Украину. И знаете что? Это большая возможность. Это шанс для наших молодых футболистов. Такой, которого никогда не было. Чтобы в Премьер-лиге могли играть молодые украинцы – такого еще не было. И сейчас это окно открыто, и им надо пользоваться.

А насчет фаворитов – у нас есть много классных команд. Это и Шахтер, и Динамо, и Карпаты, и Полесье, и Рух. Думаю, эта пятерка будет очень интересной. Хотя есть еще несколько сильных коллективов, которые точно будут бороться за высокие места. Ну и, конечно, как человек, который любит Карпаты, я желаю им максимально хорошо выступить в этом году. Не буду загадывать конкретных результатов – просто хочу, чтобы они реализовали все, что ставят перед собой.

"Гармаш и Шевчук – идеальное комедийное комбо": Морозюк о браке, мафии с Коноплянкой и медиалиге